О ревности и ложном смирении

Все проповеди Схиархимандрита Авраама (Рейдмана)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы вспоминаем чудо, сотворенное Господом задолго до Его страданий и Воскресения из мертвых. Вспоминаем не только для утверждения нашей веры, не только для того, чтобы через сверхъестественные дела Господа Иисуса Христа познать, что Он — Сын Божий и Бог, могущий нарушать естественные законы, ибо Сам является их Законодателем и Сам превыше всякого закона, но и по той причине, что это евангельское событие имеет некое символическое значение именно для нас. Ведь каждого из нас святая Церковь сравнивает с душевно расслабленным человеком, который многие годы, не получая ни от кого помощи, в совершенном безнадежии все-таки ждет, не найдется ли какой-нибудь человек, который его помилует, который ему поможет; но в таком состоянии ожидания проходят многие-многие годы.

«После сего был праздник Иудейский, и пришел Иисус в Иерусалим. Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов (по-славянски: «пять притвор имущи». — Игум. Л.)» (ст. 1-2). Эта общая купель предназначалась для омовения жертвенных животных перед жертвоприношением. И сейчас еще сохранились ее руины, по которым мы можем судить о том, что в ней действительно существовало пять притворов, или, если можно так их назвать, бассейнов. В купальне этой время от времени происходило великое чудо. Из евангельского повествования неясно, случалось ли оно раз в год в какое-то определенное время или происходило совершенно неожиданно, так что никто не знал, когда точно оно произойдет (ведь если бы оно происходило в определенное время, тогда на остальное время года люди покидали бы это место)

«В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды» (ст. 3). Под притворами можно понимать не только пять бассейнов, но и окружавшие их крытые галереи. Если мы сравним это упоминание о притворах с тем эпизодом из Деяний апостольских, где говорится, что ученики Спасителя по Воскресении Его собирались в притворе Соломоновом (Деян.5:12), то можно будет сделать вывод: притвором называется некая пристройка возле храма, то есть галерея или какое-то крытое помещение, в котором находившиеся в храме люди скрывались от непогоды. Потому это место и называлось притвор, как находящееся рядом, при храме. Храм иудейский, как вы знаете, представлял из себя несколько огороженных открытых площадей: для священников, для мужчин, для женщин, для пришельцев — и только то, что мы сейчас назвали бы алтарем, находилось в самом здании храма, разделенном на Святая Святых, куда раз в год входил первосвященник, и Святая, куда время от времени входил священник для молитвы и жертвоприношения. Итак, под притвором нужно понимать постройку, имеющую некую вспомогательную функцию. Слова «пять притвор имущи» сказанные про купальню у Овчих ворот, были переведены на русский язык как «было пять крытых ходов», потому что галерея, окруженная колоннами и, как правило, не имевшая стен, являлась одновременно и помещением, и ходом.

«В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды, ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью» (ст. 3-4). Из этих слов можно сделать вывод о том, что чудо происходило именно время от времени и неожиданно. По-славянски сказано: «Ангел бо Господень на всяко лето схождаше в купель». «На всяко лето» можно понимать и как «каждый год», и как «на всякое время». Я думаю, это случалось не раз в год, главное все-таки то, что это происходило всегда совершенно неожиданно. Ведь если бы чудо происходило лишь раз в год, то в этом прослеживалась бы некая регулярность, и люди хотя бы приблизительно знали, когда оно должно произойти вновь.

Как говорит Церковное Предание (в Священном Писании об этом ничего не сказано), такое чудо происходило в Овчей купели по той причине, что там находилось Древо Креста Господня — то самое Древо, которое извлекли перед страданиями Спасителя и сделали из него Крест для распятия Господа. По преданию, это дерево выросло из трех посохов, которые оставили праотцу Аврааму явившиеся ему в виде странников Ангелы; и посохи эти были из кипариса, певга и кедра. Племянник Авраама Лот, согрешивший, хотя и в неведении, тяжким грехом кровосмешения, должен был, по указанию своего праведного дяди, поливать эти посаженные в землю посохи: если они прорастут, это будет знамением того, что Бог простил Лоту его тяжкий грех. И Лот совершил подвиг покаяния — посохи проросли. Из них выросло, как говорится в богослужебных текстах, сохранивших это древнее предание, «триплетенное древо», то есть дерево, не принадлежавшее в точности ни к одной из пород деревьев, а бывшее одновременно и кипарисом, и певгом (разновидность сосны), и кедром.

Это дерево потом хотели применить при строительстве храма Соломона, поскольку для обшивки храма использовали «вечное дерево» — кедр, который считали не подверженным гниению. Храм был выстроен из нетесаных камней, так как нельзя было строить алтарь Господень из камней, к которым прикасалась рука человека, а потому для благообразия каменные стены обшивали деревом. Когда захотели использовать дерево, чудесным образом выращенное Лотом, то, как ни пытались его приспособить в строительстве, — ничего не получалось. Оно или оказывалось длины большей, чем необходимо, или, наоборот, было слишком коротким. Конечно же, это происходило по смотрению Божию, чтобы дерево это, выращенное как древо покаяния, впоследствии послужило тем необыкновенным жертвенником, на котором принес Себя в жертву Господь наш Иисус Христос. Итак, не найдя дереву применения в строительстве, его бросили в купель, которая к тому времени, вероятно, уже была выстроена.

Вполне можно предположить, что купель, поскольку она предназначалась для омовения жертвенных животных и таким образом представляла собой вспомогательное строение, была сооружена раньше самого храма, для постройки которого требовалось гораздо больше труда, забот и времени. Дерево было брошено в воду купели. Для того чтобы оно не сгнило, время от времени в воду сходил Ангел Господень, через которого благодать Божия действовала таким образом, что дерево это обновлялось и, находясь столь долгое время в воде, не гнило. Так говорит Священное Предание.

«Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет» (ст. 5). Мы не знаем, в каком возрасте он заболел: в детстве ли, в юношестве или в зрелом возрасте. Но даже если он заболел в детстве, значит, в момент встречи с Иисусом ему было, по крайней мере, более сорока лет. Если в юношестве — следовательно, около шестидесяти, а если в зрелом возрасте — и того более. Отсюда мы видим, что человек этот не только был болен тридцать восемь лет, но еще и находился в преклонном возрасте, что также имело большое значение. Кроме того, находясь тридцать восемь лет в параличе, он, конечно же, имел недоразвитые, слабые, не способные ни к какой деятельности мышцы, поскольку расслабление сделалось для него уже естественным состоянием, в котором он провел большую часть своей жизни.

«Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров?» (ст. 6). Ясно, что вопрос был задан не потому, что больной, может быть, не хотел стать здоровым, — ведь, пребывая у купели, он, конечно, надеялся на исцеление, — но Господь Иисус Христос как бы призвал расслабленного рассказать перед всеми о своей болезни, о том, что он уже много лет здесь находится. Таким образом, впоследствии стало очевидным совершенное Господом чудо, и никто уже не мог сказать, будто человек этот заболел совсем недавно или вообще оказался у купели без какой-то особенной нужды, так сказать, нечаянно.

«Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня» (ст. 7). Можно представить себе, какое это было зрелище, когда вдруг неожиданно для всех начинала вскипать вода и все устремлялись, расталкивая друг друга, к купели, чтобы броситься в воду, потому что исцелялся только первый погрузившийся в нее. И конечно же, тем, у кого были заботившиеся о них слуги или родственники, было более вероятно войти в купель первыми. Мы можем представить себе происходившее там даже на основании того, что порой видим в церкви. В храмах у нас часто происходят такие возмущения и беспорядки, когда люди толкаются, чтобы без очереди получить, например, святую воду.

Даже в храме Гроба Господня в Иерусалиме во время раздачи Благодатного Огня все забывают о каком бы то ни было приличии и благоговении, поскольку душевный восторг побеждает эти обычные для христиан чувства, которые должны всегда действовать в них в таком святом месте, как храм, тем паче храм Гроба Господня. Движимые этим восторгом, люди расталкивают друг друга, чтобы получить Огонь первыми. Основываясь на этом, мы можем себе представить, какой беспорядок происходил тогда у Овчей купели: более сильные и ловкие, то есть не тяжело больные люди, оказывались в воде первыми. Расслабленный же, не имея ни собственных сил, ни родственников или знакомых, могущих оказать ему помощь, всегда опаздывал, и всегда его попытки достичь купели первым оказывались неудачными.

Мы не знаем точно, сколько лет он находился близ купели, но из слов евангелиста «он лежит уже долгое время» можем предположить, что он находился там уже не один год. Сам расслабленный говорит: «Не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня», — то есть, видимо, он сам являлся свидетелем многих чудесных случаев исцеления. Несмотря на свои неудачи, надежды он, однако, не терял и всякий раз пытался что-то сделать, хотя сам еле-еле доползал до воды, но все дожидался, что появится некий добрый человек, который ему поможет. Потому, когда Господь спросил его: «Хочешь ли быть здоров?» — он подумал, что это и есть тот самый добрый, участливый человек, который останется с ним или, может быть, распорядится, чтобы кто-то из бывших < Ним людей остался и помог ему, опередив других, первым войти в купель, когда оі действия благодати начнется возмущение воды.

Но вдруг, неожиданно для самого расслабленного, «Иисус говорит ему: встань возьми постель твою и ходи. И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и пошел Было же это в день субботний» (ст. 8-9). Не понадобился не только какой-либо посторонний человек, но и сама купель не понадобилась. Ведь в купели Ангел лишь возмущал воду действием благодати, а здесь присутствовал сам источник благодати, подающий ее Своим Ангелам.

Спаситель сказал: «Встань, возьми постель твою и ходи». Парализованному человеку даже просто встать чрезвычайно трудно, а порой и невозможно. Представьте себе такой житейский случай: кто-то сломал ногу и долгое время, может быть несколько месяцев, вынужден лежать в гипсе, пока кость не срастется. После выздоровления ему бывает трудно встать и приходится долго разрабатывать мышцы, постепенно приучать свою ногу и вообще все свое тело к обычной нагрузке. Подобное, как правило, происходит и со всеми людьми, которые долго лежат в болезни. Они отвыкают от самой элементарной нагрузки, не могут свободно даже передвигаться. Здесь же Господь Иисус Христос приказал расслабленному не только встать, но еще и взять свой одр, то есть постель. По-славянски говорится: «возьми одр твой», а по-русски — «постель». Постель — это то, что постилают на кровать, а одр — нечто вроде самой кровати или носилок, которые, несомненно, были нужны расслабленному, так как он ожидал, что кто-то возьмет его и на этих носилках отнесет к купели с кипящей благодатной водой.

«И он тотчас выздоровел, и взял постель свою, и пошел», — сам поднял свой одр и пошел, то есть он полностью выздоровел, его телесные силы полностью восстановились.

«Было же это в день субботний» — это примечание евангелист Иоанн Богослов делает намеренно, желая далее показать неразумие фарисеев, осуждавших исцеленного за то, что он якобы нарушил субботу. Для чего Господь Иисус Христос велел исцеленному взять свой одр? Это было некой иллюстрацией его полного выздоровления, полного восстановления сил. Иудеи же нашли в этом предлог для обвинения: якобы несение одра является нарушением субботы, работой, которая запрещена иудеям по закону Моисееву в субботние дни, поскольку эти дни они должны посвящать Богу. Но разве совершенное чудо, разве повиновение парализованного исцелившему его Господу Иисусу Христу и демонстрация полного выздоровления не были высочайшим и самым совершенным посвящением Богу? Разве оно не выше той нерадивой, невнимательной и формальной молитвы, которой, как можно предполагать, предавались фарисеи в субботу?

«Было же это в день субботний. Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели. Он отвечал им: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи» (ст. 9-11). Это не какое-то оправдание, как можно было бы подумать: я, мол, не виноват, мне дали такое приказание, — но это твердое послушание Господу Иисусу Христу. «Кого я должен слушать? — спрашивает исцеленный. — Вас ли, которые не могли мне помочь даже найти человека, который бы отнес меня в купель для исцеления? Вам дела до меня не было, когда я лежал здесь долгое время., Или мне слушаться Того, Кто меня исцелил? Конечно же, Его». Вполне может быть, что апостол Иоанн лишь сокращенно привел в своем Евангелии беседу исцеленного расслабленного с фарисеями, которые хотя и были людьми как будто бы верующими, но, с одной стороны, показали свое безразличие к расслабленному, а с другой — еще и зависть к Господу Иисусу Христу. Диалог этот, вероятно, был более пространным, однако евангелисты, в отличие от писателей, измышляющих события, не могли обо всем рассказать подробно, но излагали события кратко — лишь бы только передать суть дела. Они излагали существенные вещи, а второстепенные подробности вынуждены были опускать, иначе Евангелия были бы огромными книгами, сложными для понимания и неудобочитаемыми.

«Он отвечал им: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи». Фарисеи не могли ничего возразить на этот совершенно справедливый упрек. Суть его такова: «Мало того, что вы люди безразличные и равнодушные, так вы еще и завистливы; почему же я должен вас слушать?»

«Его спросили: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи? Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте» (ст. 12-13). Фарисеи, увидев, что не могут обвинить исцеленного, решили перенести обвинение на Того, Кто исцелил, на Господа Иисуса Христа, не зная еще, что это сделал Он. «Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте», — видимо, когда исцеленный встал и взял свой одр, то к нему сбежалась толпа народа, все стали смотреть на него и расспрашивать, а Господь в это время скрылся, так что исцеленный даже не успел узнать Его имя. «Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (ст. 14). Мы видим, что исцеленный правильно отнесся к своему выздоровлению: он не стал пировать с друзьями и родственниками, не предался суетным делам, но находился в храме, благодарил Бога и молился.

И именно во время молитвы Бог вразумил его, показав, в чем заключалась причина его болезни, и научил, что нужно делать, чтобы вновь не подвергнуться какой-либо напасти: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже». Здесь Господь Иисус Христос вкратце преподал ему нравственное учение, объяснив, что к этой болезни его привели соделанные им грехи. Отсюда, между прочим, можно сделать вывод, что человек этот заболел по меньшей мере в юношеском возрасте, ведь едва ли кто станет обвинять в согрешениях отрока.

Спаситель совершил два великих дела: во-первых, сотворил явное чудо — восставил расслабленного от многолетней болезни, во-вторых, показал, что Он не противник нравственности, не противник закону Моисееву, но, наоборот, Ревнитель этого закона. Ведь в кратких словах «не греши» содержится ясное указание на то, что нужно соблюдать закон. «Не греши», по мнению иудеев, означало «не убий, не прелюбодействуй, почитай отца твоего и мать твою», «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим» и соблюдай все прочие заповеди, составляющие так называемое десятословие. Исцеленный, может быть, не имел еще полной веры в то, что Иисус есть Сын Божий, но, окончательно убедившись в том, что Он послан от Бога, поскольку и исцелил его, и научил соблюдать закон, идет к иудеям с надеждой, что теперь-то они покаются, с радостью примут совершенное чудо и поверят, что Иисус — Посланник Божий. Он отнюдь не желал предать Христа, как по невнимательности и из-за поверхностного восприятия думают некоторые, но пришел к фарисеям, чтобы убедить всех, что совершившееся над ним чудо исцеления — от Бога, Сотворивший чудо — Посланник Божий. «Человек сей пошел и объявил Иудеям, что исцеливший его есть Иисус» (ст. 15).

На этом сегодняшнее евангельское чтение заканчивается, а апостол Иоанн продолжает свое повествование: «И стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу» (Ин.5:16). Значит, чудо не послужило вразумлением для иудеев, но, наоборот, явилось для них соблазном, и виноват в этом отнюдь не расслабленный, а их собственное лукавство. Они все воспринимали превратно, не желали смириться, не желали поверить, повиновались действию своих страстей: равнодушию; зависти, злобе, — для того чтобы сохранить свою власть над народом и духовное влияние на него. Ведь если бы фарисеи вели себя честно, то не смогли бы удержать свою власть после того, как народ увидел, с одной стороны, их безразличие, а с другой — чудо, сотворенное Христом без всякой корысти или платы, которую фарисеи взимали с людей за свои молитвы в качестве жертвоприношения. Естественно, они понимали, что их влияние на народ все более и более ослабевает, ибо они учат добру, а сами и перстом не хотят пошевелить для исполнения тех добрых дел, которым учат. Учат, что нужно любить ближнего, а сами, видя, что больной много лет лежит близ купальни и у него нет родственников и друзей, не подумали помочь ему. Неужели нельзя было кому-нибудь приказать, чтобы находились возле него и помогли ему первым окунуться в благодатные воды? Это не такая уж невозможная вещь.

Таково сегодняшнее повествование о чудесном исцелении расслабленного. И хотя нам следует быть осторожными, пытаясь буквальные, действительные события Священного Писания истолковывать в таинственном смысле, однако же сама Церковь как бы намекает нам на некий таинственный смысл, заключенный в сегодняшнем евангельском чтении. Конечно, и само по себе это событие имело значение, особенно для исцеленного человека, а не просто служило неким намеком для нас, однако мы должны извлечь из него нравственный урок, ибо и мы подобно тому человеку расслабленны, только — в духовном отношении. Мы действительно бываем расслабленны, причем на протяжении многих и многих лет, мы так же ни от кого не ожидаем помощи, никто и не может помочь нам. И даже не потому, что нет желающих, а потому, что это зависит не столько от людей, сколько от Бога. Но мы не должны отходить от «купели», то есть от того делания, которое может нас очистить и обновить — будет ли это Иисусова молитва, послушание или чтение Священного Писания и исполнение евангельских заповедей. В особенности, как мне кажется, такой «купелью» служит молитва: время от времени при исполнении правила или при ином молитвенном делании вдруг словно бы вскипает в душе благодать, но мы не успеваем погрузиться в нее так, чтобы очиститься, и так же неожиданно все проходит, а мы остаемся прежними.

Но если мы проявим терпение, если будем трудиться, то, хотя бы и тридцать восемь лет прошло, хотя бы и многие-многие годы прошли, вдруг в душе нашей явится Иисус, явится таинственным образом, непостижимо, необъяснимо для рассудка, незнакомого с духовным опытом и духовными явлениями, и скажет: «Встань, возьми одр твой и ходи». Тогда мы окажемся полностью исцеленными и утвердившимися, так что не только способны будем ходить по пути заповедей Господних, но сможем и трудиться, исполнять какой-либо полезный для окружающих нас людей труд (я имею в виду труд спасительный, труд духовный). Мы должны терпеливо ждать, но не просто ждать, а именно совершать духовное делание, умное дело, или, как объясняет эти слова святитель Феофан Затворник, умную работу, потому что «делание» значит «работа». И, когда мы будем так терпеливо трудиться, неожиданно придет наше избавление.

Однако нужно быть благоразумными, чтобы не принять безразличие и равнодушие за смирение, ибо некоторые в этом отношении как бы «перегибают палку» и становятся даже чрезмерно терпеливы и вовсе теряют ревность. Молятся, но с холодком, и холодок этот, это свое безразличие к молитве и вообще к духовному подвигу объясняют мнимым смирением: мы, мол, должны смиряться и терпеть, а Господь когда-нибудь подаст нам благодать. Но Он не подаст ее тому, кто не просит, не подаст тому, кто не проявляет истинного терпения — терпения в трудах, а не в безделии. Терпение должно быть в усиленном труде. И тогда, если мы сохраним надежду, не отойдем от источника благодати — от молитвы, с нами произойдет чудо, подобное исцелению расслабленного. Мы должны, с одной стороны, смиряться, а с другой — сохранять ревность, не уклоняясь ни в ту, ни в другую крайность, чтобы под видом смирения к нам не вкралось безразличие, а под видом ревности не стала действовать гордость.

Нам нужно держаться «золотой середины» и, пребывая в трудах, ожидать помощи Божией, несмотря на то, что никакой надежды уже как будто бы нет, никто нам не может помочь, никто не может «ввергнуть в купель». В умном делании, действительно, никто не может нам помочь. В борьбе со страстями можно оказать помощь каким-то советом, можно дать епитимью, которая тоже является неким пособием из-за нашей немощи и лени. Но собственно в приобретении Господа помочь нам не может никто. Совет — это не столько помощь, сколько подсказка, что необходимо делать. Делать должны уже мы сами, не ожидая того, что совет вдруг чудесным образом сделает нас благодатными. Совет помогает тогда, когда мы его исполняем, мы же хотим услышать некое магическое слово, которое вдруг преобразило бы нас. Такого не будет, потому что не совет исцеляет духовное расслабление человека, но Сам Господь Иисус Христос. Советы лишь помогают, но не исцеляют.

Не будем оправдывать себя тем, что нам дают плохие советы. Даже если бы никто никаких советов нам не давал, то и это не освободило бы нас от необходимости постоянно работать над собой, в особенности упражняться в умном делании, в умной работе. Ведь только в таком случае и произойдет исцеление нашего расслабления — ради нашего терпения в духовных трудах, ради нашего пребывания в умном делании, в делании Иисусовой молитвы, подобного терпеливому пребыванию евангельского расслабленного возле Овчей купели. Аминь.

2 мая 1999 года

 Схиархимандрит Авраам (Рейдман)