"Бог все-таки есть," - часто говорил вслух седоватый старик, высокорослый, согбенный, с выразительными чертами лица. Его звали Федор Михайлович Махов. В то время во всех школах и институтах учили, что Бога нет, а верующих считали отсталыми или сумасшедшими. Уверился же Федор Махов в существовании Бога после того, как был спасен из воды.

Однажды он шел домой по льду по речке Пехорке, это в Подмосковье. Был поздний вечер, а зимой рано темнеет. Дороги не было видно. Где-то на середине реки он попал в прорубь. Река в том месте была глубока, так что летом не каждый ныряльщик до дна достанет.

Много-много есть необъяснимого на свете. Бывают чудеса и в наш неверующий век, - произнес наш хозяин, отставной моряк, прохаживаясь взад и вперед по столовой. Он пригласил нас провести у него ненастный осенний вечер за стаканом чая, и мы сплотились тесным кружком в уютной комнате вокруг самовара. Хозяин наш мастерски рассказывает, и мы ожидали от него интересного рассказа из его бесчисленных морских приключений.

Да, мне хорошо помнится этот случай, - продолжал он, теребя свои седые усы, - поразительный случай. Я был еще мичманом, молодым, веселым юношей, полным розовых надежд и упований.

Тетя Шура родилась и выросла в деревне. Приехала в Москву молоденькой девушкой, устроилась на фабрику. Комнату в общежитии разделила с другими работницами. Можно себе представить, что это был за образ жизни. "Я была блудница," - говорила она о себе.

Живая, острая на язык, любившая попеть, поплясать, посмеяться, Шура стала заводилой среди фабричной молодежи. О Боге она и не думала. На большие праздники в церковь иногда ходила, на родительские субботы тоже - вроде бы так положено. Время шло. Без мужа она родила сына. С ребенком удалось получить комнату в коммуналке. Так время и шло: работа, веселые компании, поклонники.

В начале Великой Отечественной войны попал я в плен к немцам. Заперли они нас в церкви, а затем стали выводить партиями на расстрел. Повели с другими и меня. Вспомнил я тогда об отце Алексии Мечеве. В отчаянии взмолился: "Батюшка отец Алексий, спаси!" И перекрестился. Смотрю, немцы, которые нас вели, о чем-то заговорили, а потом отделили меня от остальных и дальше не повели.

Девочку звали Сарой, она была дочерью очень богатых евреев. Кроме нее было еще пять человек детей. Семья жила в провинции. Отец был крутого нрава, и дети его очень боялись, боялась его и жена.

Однажды отец вышел из дома, собираясь отправиться по очень важному делу. Вспомнив о чем-то, он сунул руку в карман пиджака и вынул вчетверо сложенную бумажку.

В 1956 году, когда у власти был Н. С. Хрущев, случилось то, что потрясло весь православный мир, – знаменитое «Зоино стояние».

Работница трубного завода, некая Зоя, решила с друзьями встретить Новый год. Ее верующая мать была против веселья в Рождественский пост, но Зоя не послушалась. Все собрались, а Зоин жених Николай где-то задержался. Играла музыка, молодежь танцевала; только у Зои не было пары. Обиженная на жениха, она сняла с божницы икону святителя Николая и сказала: «Если нет моего Николая, потанцую со святым Николой».

Однажды в магазин вошла несчастная женщина с измождённым лицом и попросила бакалейщика дать ей продукты, чтобы она смогла приготовить обед для своих детей. Он спросил женщину, сколько у неё денег.

Она ответила:

‒ Мой муж погиб на войне. И у меня ничего нет, кроме маленькой молитвы.

На протяжении без малого двух тысяч лет Православные Христиане встречают свой величайший праздник - Воскресение Христово (Пасху) в храме Гроба Господнего в Иерусалиме.

Каждый раз, все, кто находятся внутри и поблизости с Храмом, на Пасху становятся свидетелями схождения Благодатного Огня.

Благодатный Огонь является в храме уже не первое тысячелетие. Самые ранние упоминания о схождении Благодатного Огня в канун Воскресения Христова встречаются у Григория Нисского, Евсевия и Сильвии Аквитанской и датируются IV веком. В них есть описание и более ранних схождений. По свидетельству Апостолов и святых отцов, нетварный Свет осветил Гроб Господень вскоре после Воскресения Христа, что увидел один из апостолов: "Петр предста ко Гробу и свет зря во гробе ужасашеся," - пишет Св. Иоанн Дамаскин. Евсевий Памфил повествует в своей "Церковной истории", что когда однажды не хватило лампадного масла, патриарх Нарцисс (II в.) благословил налить в лампады воды из Силоамской купели, и сошедший с неба огонь возжег лампады, которые горели затем в продолжение всей пасхальной службы.

Отличительной чертой истинных чудес Божиих является их благой результат. Если человек после совершившегося с ним или рядом с ним чуда пришел к покаянию и к вере в Бога, если он стал исправляться и жить более добродетельно - то очень вероятно, что это было подлинное чудо.

Если же человек, соприкоснувшись с чудом, начал превозноситься: "Я не такой, как все, я - избранный," - то это было прельщение. Именно уверенность в своей избранности и в своей духовной силе характерна для современных целителей и экстрасенсов.

Митрополита Казанского и Свияжского Кирилла (Смирнова) везли в ссылку. В одну глухую ночь он был выброшен из вагона на полном ходу. Стояла снежная зима. Митрополит Кирилл упал в огромный сугроб, как в перину, и не расшибся. С трудом вылез из него, огляделся: лес, снег - и никакого признака жилья. Он долго шел по снежней целине и, выбившись из сил, сел на пень. Мороз пробирал до костей сквозь изношенную рясу. Чувствуя, что начинает замерзать, митрополит стал читать себе отходную. Вдруг видит: к нему приближается что-то большое и темное, всмотрелся - медведь.

Я рано вышла замуж. Вера в Бога у меня была, но работа, повседневная суета отодвинули веру на второй план. Я жила, не обращаясь к Богу с молитвой, не соблюдая постов. Проще сказать: я охладела к вере. Мне даже в голову не приходило, что Господь услышит мою молитву, если я обращусь к Нему.

Жила я с мужем и детьми в Стерлитамаке. В январе внезапно заболел мой младший ребенок, мальчик пяти лет. Пригласили доктора. Он осмотрел ребенка и сказал, что у него дифтерит в острой форме, назначил лечение. Ждали облегчения, но его не последовало.

Однажды, когда я был настоятелем храма (поселок Ленинское под Репино), в преддверии Крещения я для святой воды заготовил бак, литров на тысячу. 

Учитывая, что прихожан у нас было человек 50, я думал, что уложусь в это количество воды. Но, когда я увидел, что у храма стоит огромная очередь старушек и женщин, которых я никогда не видел в храме, и у всех у них на саночках были алюминиевые бидоны (помните, были такие, литров на тридцать), я дрогнул. 

Тогда я, пытаясь найти выход из положения, озвучил правило, которое мне с осуждением цитировали все то время, пока меня не перевели в новый храм и еще год после этого спустя: «Сестры! Мы даем не больше пяти литров святой воды в руки»! Я пытался докричаться до пришедших старушек со стальными лицами и алюминиевыми бидонами, но мои слова звучали так, будто я лишаю этих людей всего самого светлого и радостного в их жизни.